Фан-арт на пиратскую тематику, Рассказы, Арт и т.д. Опции

[Слепой Пью]

Кто-то из новичков спрашивал про тему, в которой можно выкладывать рассказы по игре и навеяные игрой... Сам он не создал, замучу я

Шибко длинные романы лучше частями, а то ругаться будут, да и скролл у мыша жалко
Просьба таки не флудеть, посты типа "Я это, поплыл, потпил всех нах, круто!" буду просить у модеров тереть .

Так то чем чёрт не шутит, может тут на форуме новый Эксвемеллин или Сабатини тусуется .

Для затравки моё...


Никогда не доверял я этому абордажнику… Не понимаю, зачем вообще он нанялся в мою команду: денег платил я мало, корабль даже кораблём не назовёшь, одно слово – корыто. Команда – сброд и мерзавцы со всего архипелага, объединённые только ненавистью к испанцам и желанием быстро разбогатеть. Он же выделялся среди всех. Не возрастом - были головорезы и постарше его, не мастерским владением саблей, хотя никто не смог бы победить его в честном бою из команды, да что из команды – даже я проиграл бы схватку с ним. Было в нём что-то… величественность, что-ли… Он внушал уважение. Всем своим видом, каждым жестом. В его присутствии сами собой затихали драки, решались миром споры, команда благоговела перед ним. Я не доверял ему. Недоверчивый Марселец – так звали меня все. Жизнь сироты на улицах портового города приучает к ожиданию удара в спину. Каждый день я ждал его появления в компании недовольных пиратов с чёрной меткой. Ничто не мешало ему поступить так, он был сильнее, опытней, команда пошла бы с ним. Что останавливало его? Не знаю…

Год мы резали испанцев. Удача была с нами, и хоть никто так и не разбогател, ненависть свою мы питали реками испанской крови. За время боёв и абордажей я приобрёл несколько шрамов, лишился двух пальцев на левой руке, но не потерял свою недоверчивость. Хоть он и спасал не единожды мою жизнь (дважды - я видел точно, а сколько раз он прикрывал мою спину…), я всё равно не верил ему. И однажды это случилось. Уже месяц мы мотались без добычи и денег, провиант был на исходе. Не хватало лишь искры для взрыва. Этой искрой стали крысы. Чёртовы твари, к которым все не то что привыкли, а смирились как с неизбежным злом, прогрызли бочонок с ромом. Утром на палубе меня ждал тёплый приём – флибустьеры с мрачными лицами, и трое из молодых с вопросом: «Какого дьявола, кэп?». Я был готов к такому повороту, смерть неизбежна и в ад я отправлюсь не в одиночестве. Но где же странный абордажник? Вот что действительно напугало меня, его не было в толпе… Звук вынимаемой из ножен сабли за моей спиной был мне ответом. «Паршиво», - мелькнула мысль, - «не успею…» Но вместо холодной стали я почувствовал его надёжную спину. «Прорвёмся, кэп». Смертоносным смерчем прошли мы по палубе оставляя за собой трупы недовольных. «Почему?» - спросил я, вытирая кровь с клинка. Он лишь пожал плечами. Я не верю ему.

Ещё через полгода мы захватили бриг, обо мне говорили в тавернах. Половиной, если не больше, своей славы и удачи я был обязан ему. Проклятье, кто он? Дьявол?

Тем утром мы заметили силуэт на горизонте. Испанский галеон, гружёный по самую ватерлинию. Добыча непростая, но возможная и необходимая. Погоня, опасный танец двух кораблей, залпы пушек, свист ядер и картечи, едкий запах пороха. И вот, упоение для пирата: стук бортов, мушкетные выстрелы, абордаж! Я больше не капитан, я убийца. Без мыслей, сомнений, только реакция и расчёт. Удар – испанец сползает на палубу, ещё, ещё, укол, финт, лезвие режет чьё-то горло… И всюду за мной тенью тот абордажник… Каюта капитана. Где же он сам? Осматриваюсь: Библия, иконы, карты, оружейная стойка. Отражение в бронзовом канделябре: человек в шкафу, в руках пистолет. Не успеть, не укрыться, дурацкая смерть… Рывок вперёд-вправо, выстрел, что-то падает под ноги, я жив! Удар, толедский клинок пронзает испанца насквозь и застревает в переборке. «Пришпилил как букашку», - вырывается истерический смешок. Но как я выжил? Резкий поворот – на полу мой странный абордажник. Одного взгляда хватает, чтобы понять – не жилец… «Почему?» - снова задаю мучающий меня вопрос. «Прости, сын, я был плохим отцом…»

Как удар. Воспоминания. Цель моего приезда в Новый Свет. Мать перед смертью говорила, что он отправился сюда за богатством и славой. Я хотел найти его. Посмотреть в глаза и выпустить кишки. Странны дела и пути твои, Господи.

Галеон был забит золотом. Мы не взяли его. Облили все на корабле маслом и подожгли. Команда не сказала ни слова, все уважали Старого Дюка. Погребальный костёр, богаче чем у древних королей – он был достоин его. Прощай отец.

[Alex Beerson]

\\Оторвавшись от кружечки горячего грога, Алекс окидывает таверну довольным взглядом.

Неплохо тут. Только что-то все приуныли. Позвольте мне тишину развеять, господа корсары. И прошу не судить строго.

Попугай.

В нашей маленькой таверне, где красотки пьют вино,
А корсары - ром ямайский, ну а прочим - всё равно,
Где, конечно, каждый первый - приколист и раздолбай,
Капитан остановился по прозванью... Попугай.

Все вы слышали, пираты, про корсара Воробья,
Говорят, он был когда-то круче, чем и ты и я,
Знаменитым был пиратом Джек по кличке Воробей,
Но назваться Попугаем - это нечто... друг, налей.

И, конечно же, в таверне вмиг раздался громкий смех
И, конечно же, красотки хохотали громче всех.
Попугай - вот это номер, Попугай - ну вот те раз!
Тишины корсар дождался, выпив, начал свой рассказ.

Был он славным капитаном по прозванью Дерзкий Джон,
По Тортуге шёл он пьяным, вдруг напали с двух сторон.
Выхватив из ножен шпагу, Джон бандита заколол,
Но и сам он, бедолага, получил в бедро укол.

И второй бандюга вскоре капитана измотал,
Закачало словно в море - кэп сознанье потерял.
Сверху, снизу, слева, справа вдруг раздался дикий крик
И напавшая орава Джонни повязала вмиг.

Джон очухался в пещере - всё болит от тумаков,
Подошёл главарь бандитов - "Расскажи без дураков,
Где зарыл свои пиастры, золотишко где зарыл..."
Джон неистово рванулся, прочь бандюга отскочил.

Джон взревел - "Иди ты к чёрту, да у чёрта и узнай,
Где зарыл он золотишко, а меня не доставай,
Что зарыл, когда и где я - не тебе, проклятый трус,
А тебе - висеть на рее, только я освобожусь!"

Взвыл бандит - "Ах ты собака, разозлить меня сумел -
Оставайся тут, во мраке, коль настолько... обнаглел.
И не жрать тебе тут мяса и воды тебе не пить,
Я зайду через недельку - передумаешь грубить!.."

День прошёл, второй минует, Джонни выбился из сил.
На цепях висит, горюет, пальцы в кровь давно разбил,
Но оковы не сдаются, и замков не разломать -
Джонни, чтобы не свихнуться, громко начал обещать:

"Кто меня бы ни услышал, знайте - Джонни не пропал,
Знайте - Джонни всем на свете в этот миг пообещал -
Кто спастись ему поможет, кто его освободит,
Побрататься с Джоном сможет, Джонни правду говорит.

Обменяться именами я Мадонною клянусь
С побратимом, хоть бандита я ни капли не боюсь,
Знаю, что его я встречу, знаю - выпущу кишки,
Только бы освободиться, ведь оковы так крепки...

Кто от них меня избавит - тот и будет Дерзкий Джон,
Пусть моё он имя славит, Я - его, таков закон.
Пусть он будет ловким хватом, ну а Джонни - станет им,
Не хочу висеть распятым, где ты, добрый побратим?"

Что-то впереди блеснуло, что-то хлопнуло и вот
Перед Джонни тень мелькула и по роже чем-то бьёт.
"Эй, ты кто? - воскликнул Джонни, - Если друг - то не молчи!"
Зазвенели под ногами от оков его ключи.

Джонни вне себя от счастья, их ногой в момент достал,
На оковах подтянулся, в скважину ключом попал,
Он не знал, каким же чудом ключ сумел он повернуть,
Но опали все оковы - и открыт к свободе путь.

Только кто его спаситель, кто для Джонни ключ принёс?
Зажигает Джонни факел... вот - ответ на сей вопрос.
На цепях его качаясь, как заправский раздолбай,
Восседает... догадались? Ну, конечно, попугай.

"Чёрт возьми, да я ж поклялся!" - тихо шепчет бывший Джон,
"Может, лучше б я остался здесь висеть под тихий звон,
Ну зачем я так? Каррамба, лучше б злата предложил,
А назваться Попугаем - Боже, дай на это сил!"

И пришлось, клянусь Вам честью, что поделать - обещал.
Попугай стал Дерзким Джонни, Джонни Попугаем стал,
Для Корсара слово Чести выше ложного стыда,
Попугаем зваться можно, подлецом же - НИКОГДА!


Прошу отзывы, господа.